Пресс-конференцию Владимира Путина ждали с гораздо большим нетерпением, чем его послание. Обойти острые вопросы и проблемы Путину было сложнее, да и задачи, видимо, такой не ставилось. Острые вопросы были, а вот актуальных ответов — нет. С содержательной точки зрения общение Путина вряд ли дает представление о том, к чему вообще готова сегодня власть и какие сценарии она изучает.
Однако многочасовое общение президента с журналистами оставляет богатые возможности для изучения того мира, в котором Путин существует и которым, как ему кажется, он управляет.Есть ли у Путина авторитеты? С кем он советуется? В каком кругу принимаются решения? Боится ли он падения рейтинга? И что для Путина важнее: поддержка элит или народа? После первого президентского срока в экспертном сообществе устоялась точка зрения, что, несмотря на всю неоднородность и конфликтность новой команды президента, Путину удалось обеспечить заметное доминирование «питерцев» не только внутри властной вертикали, но и в ключевых секторах экономики. «Олигархов» из 90-х равноудалили, а со временем на их месте был выращен новый слой «государственного олигархата», близких друзей и соратников Путина, получивших под контроль крупные активы.
С тех пор внутри элиты наблюдаются двойственные процессы. С одной стороны, взрослеет новый слой привилегированных крупных «менеджеров» и собственников, имеющих прямой доступ к главе государства и получающих от него неприкрытую поддержку. С другой стороны, наблюдается отдаление от Путина широкого слоя бюрократии и той части «технической элиты», которую принято считать «прогрессивной».
В этом смысле признания Путина во время пресс-конференции можно считать революционными. «В моем ближайшем окружении нет чиновников и, надеюсь, никогда не будет. Они все коллеги, но я ни с кем не сближаюсь и не собираюсь сближаться… Я это давно осознал, понял и поэтому стараюсь со всеми держаться на определенном расстоянии», — сказал Путин.Итак, мы имеем совершенно четкое разделение фигур, с которыми Путин сталкивается в ежедневном формате, на «близкое окружение» и «коллег». Последние — это, очевидно, чиновники из правительства и администрации президента, чья работа подвергается, в глазах Путина, заметной рутинизации. Это скучно и неприятно. И полноценного доверия у Путина к бюрократии нет. К числу «коллег», вероятно, вполне можно отнести и премьера, не говоря уже о членах правительства: все они отодвинуты на заметную дистанцию, делающую выполнение их профессиональных функций затрудненным. Еще ни одно правительство не было в такой степени беспомощно техническим, как правительство Медведева. За последние два года произошло важное: круг доверенных лиц Путина был выведен из власти в околовластные или провластные структуры, за счет чего реальные государственные органы обанкротились, лишившись политической воли. И, судя по пресс-конференции, менять эту ситуацию Путин не будет.
Близкое окружение, «друзья» — это совершенно иная категория, не техническая, а политическая. Это настоящие патриоты, истинные работяги. Путин много говорил о «друзьях» в своем последнем интервью ТАСС. Во время пресс-конференции он затрагивал эту тему дважды. Первый раз, когда говорил о некой офшорной компании, бенефициары которой не могли получить дивиденды из-за деструктивного поведения местных директоров. Было очень заметно, насколько эта тема трогает Путина, волнует, задевает за живое. «Законная компания, легальная, работающая, правда, в офшорной зоне, большая», — говорил Путин с теплотой и заметным негодованием в отношении уволившихся директоров, заблокировавших таким образом выплату денег. Такое же возмущение читалось в словах Путина на «Валдае», когда он говорил о блокировке банковской карты супруги Геннадия Тимченко, а также в интервью ТАСС, когда речь шла о санкциях в отношении его «друзей».
Очень теплое, душевное, можно сказать, отношение Путина ощущалось при разговоре об анонимном «экспортере», у которого Путин выпрашивал сбросить часть валютной выручки для поддержки рубля. В этом анониме отчетливо просматривалась фигура Игоря Сечина, который «по сусекам» неохотно наскреб 3 миллиарда, но явно убедил президента в бессмысленности давления. «Нам нужно платить по кредитам скоро» — железная отговорка, которая, конечно, не идет ни в какое сравнение с потребностями населения тоже обслуживать свои кредиты. Игорь Сечин вообще стал героем пресс-конференции: еще никто не получал столь однозначной поддержки президента при столь неоднозначной репутации. Сечин — «свой», заведомо эффективный, заведомо патриот, чьи действия априори не могут ставиться под сомнение. Спрашивать про зарплату — популизм. Нельзя сомневаться в «своих».
Основные социальные группы четко разделяются на «своих» («патриоты», «работяги», «крестьяне», «силовики»), «чужих» («пятая колонна») и болото, к которому относятся коллеги, бизнес и даже народ, за исключением «настоящей элиты» — условного «Уралвагонзавода». «Элита», как сказал Путин, работяги и крестьяне — это та электоральная группа, которая идеологически далека от любых прозападных сил, воспринимаемых Путиным как один из существенных факторов внутриполитического развития России. Остальные — «бандерлоги», ничего не производящие «хомяки», о которых так охотно власть говорила в периоды высокой протестной активности.
Поэтому важно понимать, что когда Путин говорит о поддержке «народа», то речь идет, прежде всего, о той самой «элите», крестьянах и рабочих, вероятно, бюджетниках и пенсионерах, которым так близка риторика холодной войны, понятен патронаж государства и неприятны «толстосумы» и «жирные коты». Поддержка народа бесспорна и статична: ведь если народ в поддержке откажет, то Путин, значит, действовал не в интересах России, а это невозможно, следовательно, невозможно и снижение рейтинга. Именно поэтому его это не волнует: он просто убежден, что обречен на владение долгосрочным прочным мандатом доверия со стороны населения.
После двух лет третьего президентского срока и очень тяжелого года санкций и нового кризиса Путин остается на вершине своей политической карьеры, с опорой на «друзей» и «рабочих-крестьян». Здесь его «ядерный» сегмент поддержки: преданные соратники и левый электорат. Первые отпочковались от государства, пристроившись в крупные компании. Вторые питаются державной риторикой и ненавистью к Западу. И круг «своих», после нескольких лет значительного расширения, вдруг начинает схлопываться, отрезая от себя потенциальных союзников и партнеров. Вот только внутри государства (как сложного механизма принятия решений) постепенно образуется вакуум политической воли. И это будет не только критичным тормозом развития страны, но и препятствием внутриэлитной коммуникации, что неизбежно создаст почву для появления со временем внутриэлитной оппозиции, готовой бросить Путину вызов.